А ЗОРИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ

Инсценировка по повести Б. Васильева

(постановщик – руководитель детского объединения ДЮЦ

«Актерское мастерство» Липина Л.М.)

Действующие  лица:

Старшина Васков

Помкомвзвода Кирьянова

Младший сержант Осянина

Женя Камелькова

Соня Гурвич

Галя Четвертак

Лиза Бричкина

Деревенская изба. Раннее утро, поют  петухи. Старшина Васков и помкомвзвода Кирьянова у телефона.

Васков:  «Сосна!», «Сосна!»…Ах, ты, мать честная, либо спят, либо поломка…

(-«сосна» слушает) 

Васков: Семнадцатый говорит, давай третьего, срочно давай. ЧП.

( -даю, не ори. ЧП у него…)

Васков: Семнадцатый говорит. Товарищ третий, немцы в лесу возле расположения. Обнаружены сержантом Осяниной сегодня в количестве двух человек. Говорит в маснакидках, с автоматами. Разведка.

( -чего  молчишь, товарищ Васков)

Васков: Думаю, надо ловить, товарищ третий, пока далеко не ушли.

 ( -правильно думаешь, дай трубку Кирьяновой)

Кирьянова: Слушаю, товарищ третий. Слушаю. Есть (выглянула в окно, зовет девушек). Женя! Галя!  Лиза!

Васков: Ты мне ту давай, которая видела немцев.

Кирьянова:  Рита Осянина, она пойдет старшей.

Заходит Осянина, она одета по-походному, видно, что давно на ногах.   К ней  подбегают девушки: Лиза - босиком, Женя - не заплетена, Галя - с чистыми, сухими рушниками.

Васков: Погодите щебетать, немцев идем ловить, а не рыбу. (спрашивает у Кирьяновой) Они  хоть  стрелять умеют?

Кирьянова:  Умеют.

Васков: Может немецкий кто знает?

Женя: Гурвич знает, позвать? (убегает)

Входит Соня Гурвич - подтянутый, аккуратно одетый боец.

Гурвич:  Боец Гурвич по вашему приказанию  прибыл.

Васков: Ох-хо-хо! Как по-ихнему, по-немецки будет  «руки вверх»?

Гурвич: Хендехох.

Васков: Точно. Ну, давай в строй боец Гурвич. Идем на двое суток. Взять сухой паек, патронов по пять обойм. Поесть плотно. Обуться по-человечески, в порядок себя привести. Разойдись. Кирьянова и Осянина со мной.

Девушки начинают собирать рюкзаки, чистить оружие. Женя заплетается. Васков, Кирьянова и Осянина склонились над картой.

Васков: Значит, на этой дороге встретила?

Осянина: (разглядывает карту)  Вот тут. А прошли мимо меня по направлению к шоссе.

Васков: К шоссе? А чего ты в лесу в четыре утра делала?

Кирьянова:  Просто по ночным делам.

Васков: Ночным? Для ночных дел я вам самолично нужник ставил. Или не вмещаетесь?

Кирьянова: Знаете, товарищ старшина, есть вопросы, на которые женщина отвечать не обязана.

Васков: Нету здесь женщин. Нету. Есть бойцы, и есть командиры. Война идет и покуда не кончится,  все в среднем роде ходить будем… К шоссе, говоришь, пошли?

Осянина: По направлению…

Васков: Черта им у шоссе делать: там по обе стороны еще в финскую лес сведен, там их живо прищучат. Нет, товарищи младшие командиры, не к шоссе немец шел.

Осянина: Там кусты и туман. Мне показалось… Тючки у них были.

Васков: Креститься надо, если кажется, Тючки, говоришь, были у них?

Осянина: Да. Вероятно, тяжелые, в правой руке несли. Очень аккуратно упакованы.

Васков: Мыслю я, тол они несли. А если тол, то маршрут у них совсем не на шоссе, а на Кировскую железную дорогу.

Кирьянова: До Кировской дороги не близко.

Васков: Зато лесами. А леса здесь гибельные: армия спрятаться может, не то, что два человека.

Осянина: Если так, то надо охране на железную дорогу сообщить.

Васков:  Кирьянова сообщит. Мой доклад в 23.00 ежедневно, позывной  «17».

Входит хозяйка, вносит чугунок с едой. Все садятся за стол, хозяйка разливает щи.

Васков: Напрасно стучишь, товарищ Четвертак. Я тебе, понимаешь ли, не дролюшка, и нечего мне кусочки подкладывать. Наворачивай, как положено бойцу.

Четвертак: Я наворачиваю.

Васков: Вижу. Худючая, как весенний грач.

Четвертак: У меня конституция такая.

Васков: Конституция. Вон у Бричкиной такая же конституция, как у всех, а в теле. Есть на что поглядеть. Откуда будешь, Бричкина?

Бричкина: С Брянщины, товарищ старшина.

Васков: В колхозе работала?

Бричкина: Работала. А больше отцу помогала. Он лесник, на кордоне мы живем.

Васков: Ты все примечай, Бричкина: кусты не качаются ли, птицы не щебечутся ли. Человек ты лесной, все понимаешь.

Бричкина: Понимаю.

Васков: Вот-вот. Тятя с маманей живы у тебя? Или сиротствуешь, боец Гурвич?

Гурвич: Сиротствую? Пожалуй, сиротствую.

Васков: Сама, что ль не уверена?

Гурвич: А кто теперь в этом уверен, товарищ  старшина.

Васков: Резон…

Гурвич: В Минске мои родители, я в Москве училась, готовилась к сессии, а тут война…

Васков: Известия имеешь?

Гурвич: Нет.

Васков: Родители еврейской нации?

Гурвич: Естественно. Может уйти успели…

Камелькова: Товарищ старшина, а вы женаты?

Васков: Женатый, боец Камелькова.

Камелькова: А где ваша жена?

Васков:  Известно где – дома.

Камелькова: А дети есть?

Васков: Дети? Был мальчонка. Помер. Аккурат перед войной. Не уберегла маманя…

Ну что, девчонки, поели? Стройся! Разуться всем (девушки разуваются). С такой обувкой много не навоюешь, через 3 км ноги собьете до кровавых пузырей. Тут сапоги на тонком  чулке, а тут портянки намотаны словно шарфики.

Кирьянова: Посмотрите,  младший сержант  Осянина  правильно обута.

Васков: Почему не учишь  подчиненных, товарищ Кирьянова? Научить.

Кирьянова:  Есть.

Васков: Слушай боевой приказ. (девушки встали в одну шеренгу)

Противник  силою до двух вооруженных до зубов фрицев движется в район Вопь-озера с целью тайно пробраться на кировскую железную дорогу к Беломорско-Балтийскому каналу имени товарища Сталина. Нашему отряду в количестве шести человек поручено держать оборону Синюхиной гряды, где и захватить противника в плен. Разойдись. Выступаем через 40 минут.